Вечера в Ялте. Рассказы о жизни - Валентина Космина

Примеряли невиданную роскошь, тихо переговариваясь и, убеждая, друг дружку, что это надо непременно купить. Тем временем рядом с примерочными кабинками на столик поставили две чашечки кофе, и пока упаковывали наши покупки, мы успели насладиться напитком. Выйдя на улицу, обалдевшие от неслыханного обслуживания, и роскоши приобретенного белья, обнаружили, что наших компаньонок нет на месте.

К тому времени мы уже привыкли, что Рая и Тая застывали в ступоре перед витриной до тех пор, пока вдвоем с Иркой мы успевали оббежать весь магазин и выйти из него. Наши крановщицы спрашивали, «Что там есть?» и уверенно заявляли: «Нам этого не надо» шли дальше вместе с нами.

А сейчас их не было!!! Это нас не на шутку встревожило. Во-первых, мы должны были ходить четверкой, а нарушение этого условия вело к неприятностям с руководителем группы и написание объяснительной записки, почему советские туристы позволили себе оторваться от коллектива в магазине? Во-вторых, куда могли подеваться наши компаньонки в незнакомом городе?

Пометавшись между магазинами и не найдя Раи и Таи, мы решили идти к руководителю и каяться в содеянном. Но на подходе к отелю, заметили картину достойную описании.

– 3—

Впереди по тротуару, в нескольких десятках шагов от нас, было какое-то столпотворение людей, которые обходили кого-то по проезжей части, и испуганно оглядывались назад. «Тайка-Чингисхан!» – уверенно заявила Ирка, и, схватив меня за руку, кинулась вперед. Подбежав ближе, мы увидели, как Тая несет на обоих плечах два огромных скрученных ковра, шагая своей знаменитой походкой, а в двух метрах за ней семенит Рая, пытаясь подпрыгнуть и уцепиться за ковер, который очевидно был куплен нею. Несколько раз ей это удалось, но из-за небольшого роста и хлипкости телосложения, она повисала на ковре, а ее подруге приходилось нести не только ковры, но и Раю. Затем, Раечка не удержавшись, спрыгивала на тротуар и конечно стягивала ковер, отчего Тае было крайне неудобно его нести. Она останавливалась, поправляла плечом сбившуюся ношу и рыкала на подругу: «Не шустри!»

– Таечка! Я же помочь хочу, тебе ведь тяжело и мой ковер нести! А так я помогу, я сильная, не смотри, что мала. Ох какая я сильная и проворная! – стрекотала Рая и опять пыталась подпрыгнуть, чтобы снова зависнуть на своем ковре. При этом Тай старалась приподнять плечо, с ковром Раи повыше, чтобы та не допрыгнула и выглядела, как богатырь, который свирепо идет на таран, неся не ковры, а бревна. Жители города оббегали их стороной и удивленно переговаривались между собой, спрашивая, куда идут эти женщины и что это у них? Они не знали, что Тая исполнила свою давнюю мечту и купила ковер для мамы, а Рая, за компанию приобрела ковер для дочери, в приданное. Их шествие продолжалось до самого отеля, а мы следовали сзади, делая вид, что мы просто прохожие.

Однако приключения наших доблестных крановщиц на этом не закончились. Не успели мы насладиться победоносным шествием Таи с коврами, как она застряла в дверях отеля. В очередной раз, поправив ковер, сбитый Раей, Тая забыла, что дверь в отеле сделана вертушкой и ринулась в нее со всей мощью, очевидно желая поскорее донести ковры до номера. «Stop! Stop!» – закричал испуганный швейцар, но было уже поздно, так как в это время подсуетившаяся Рая толкнула дверь в противоположную сторону, что помогла успешно заклинить бахрому одного из ковров, и как следствие этого – саму Таю, державшую ковры. К этому моменту к отелю начали подходить наши туристы.

Руководитель группы, увидев, застрявшую туристку взвыл: «Тая! Ну, куда ты с этими коврами?» На что, та резонно и однозначно ответила: «Ковер маме!» Узнав о случившемся, директор отеля вызвал бригаду рабочих, чтобы те демонтировали дверь. Прибыв на место, один из рабочих пошутил: «О русишен партизанен берут штурмом отель! Но Тая только покосилась глазом и хмыкнула, а потом через минуту добавила: «Больно надо». Пробегающий мимо директор, услышав ее речь, спросил, что она сказала, а, узнав содержание – ужаснулся. Рабочий понял буквально и перевел следующее: «Ей больно, но надо». «Как? Что надо? Разнести дверь? Зачем?» – драматизировал директор, беспомощно хлопая глазами, и не понимая логики этой туристки. «Так ведь сейчас дверь снимут! Пусть немного подождет. Вы переведите ей это». Но не найдя никого, кто бы смог это перевести и, увидев хмурый Таин взгляд, побоялся подойти поближе, и, хватаясь за голову, бегал кругами по холлу.

Наши туристы, конечно, вышли посмотреть, что там с Тайкой, и сев в кресла даже бились об заклад, выдержит ли дверь, или Тайка разнесет ее до того, как конструкцию снимут. Пока шли работы, Тая героически переносила любопытные взгляды и наших туристов и иностранцев, которых швейцар направлял к запасному входу. Многие из них даже начали фотографироваться на фоне удивительного зрелища – русской богатырши, держащей на своих плечах два ковра, а Рая охая и ахая, бегала по холлу и все предлагала Тае то водички попить, то ковер подержать. Та в ответ молчала, лишь мотала головой. Когда дверь наконец-то демонтировали, четверо рабочих помогли снять ковры с Таиных плеч. Но она тут же взяла один под мышку и направилась к лестнице ведущей на этажи. Наперерез ей, как на амбразуру, бросился директор гостиницы. Маленький, лысый толстячок подпрыгивал, умолял и угрожал на нескольких языках сразу, помня содержание переведенной фразы, он решил, что она и впрямь хочет разнести его отель. Тая остановилась и уставилась на него, ничего не понимая. Директор чуть ли не плача, крикнул что-то швейцару и тот бросился со всех ног искать переводчика. Переводчика нигде не было. Тогда вызвали руководителя группы. Сан Саныч, смекнув в чем дело, сразу скомандовал: «Тая, неси ковер через черный вход в автобус. Он завтра отвезет нас на вокзал. А то эти иностранцы бояться, чтобы ты на этаже чего-нибудь не завалила». Тайка развернулась, решительно пошла через запасной выход к автобусу и легко, словно пустой бидон занесла ковер в салон. Затем подозрительно зыркнула на директора и проворчала: «Смотри! Чтоб не сперли!» Но, увидев, что водитель закрыл автобус на ключ, немного успокоилась.

Раечкин ковер тоже отнесли туда же, и она побежала извиняться перед подругой, что так неудачно вышло. К радости Раи, Тайка была отходчива, и молчала только полчаса, потом вздохнула и примирительно сказала:

– Ладно, Чуча. Не сержусь!

Райка прослезилась и потом нам рассказывала:

– И душевно так Таечка меня называла Чучей, и слов много сказала – аж три подряд. А для нее это не что-нибудь, а целая речь.

Наутро директор лично вышел провожать русскую мадам Таю, радостно махая рукой, а, скорее всего, чтобы лично убедиться, что она не разнесет отель по частям. Тая тоже кивнула ему головой, а потом подошла, пожала руку, и, выдавив подобие улыбки, сказала: «Не нарочно!», а тот подпрыгивал от потрясания руки и лопотал: «Danke madam! Danke!»

Вот такой у нас случай в поездке был Ташенька, и смех и грех.

Рассказ второй. Жених

Огни вечерней Ялты россыпями сияли перед окнами нашего отельного номера, и спать абсолютно не хотелось. Мы с Ташей сидели, любовались этой красотой, и тихо разговаривали о завтрашней экскурсии.

– Представляешь Тиночка, вот сидим мы с тобой сейчас здесь, любуемся красотой, а мне перед отъездом руку и сердце предлагали.

– Надо полагать, жених не понравился? И ты смылась от него в Ялту? – хмыкнула я, глянув на счастливую улыбку моей соседки.

– Конечно! Очень уж большой авантюрой попахивало от этого кавалера, – подтвердила довольная Таша.

– Это как?

– Сейчас расскажу.

– 1—

– За неделю до моего отъезда в Крым звонит мне моя давняя приятельница и говорит о том, что у нее на примете есть мужчина, которому срочно надо жениться.

– А почему срочно?

– Вот и я так спросила, – улыбнулась Таша. Но моя приятельница начала говорить о том, что этому товарищу нужен фиктивный брак и все затраты он берет на себя. А я тут при чем? – удивилась я.

– Ну, как же, Ташенька, ведь тебе деньги не помешают?

Я ответила, что прекрасно знаю, как за подобным предложением следуют проблемы.

– Это точно, потом не рада будешь деньгам, – согласилась я.

– Вот именно, но слушай дальше.

В ответ на отказ, приятельница жалобным голосом сообщила, что уже дала мой номер телефона и быстро положила трубку. Возмутившись ее поступку, решила поставить наглеца на место. Занявшись домашними делами, мысленно возвращалась к нашему разговору и негодовала в душе.

Не успела переделать и десятой части запланированного, как телефонный звонок напомнил мне о недавнем разговоре. Взяв трубку, услышала вкрадчивый, картавый, мужской голос:

– Алло, это Таша?

– Да, это я.

– Ой, как мне приятно. А это Ар-ркадий. Вам Ниночка должна была сказать обо мне. И кстати, она любезно дала ваш номер телефона, уверяя, что вы не обидитесь. О, не обижайтесь на меня, Таша! – вдруг театрально выкрикнул он, и я, почувствовав себя неловко, начала лепетать: